Яков Дмитриевич проживает в стареньком частном доме, где на три небольших комнаты и один чулан претендуют четыре собственника. Да еще на улице стоит пара-тройка деревянных сарайчиков — вот их как раз чиновники включили в общую площадь и на этом основании отказались поставить старика в очередь на жилье.
— Что же мне теперь, идти жить в сарай? — возмутился Арефьев и нанял адвоката. Благо сегодня пенсия 92-летнего участника войны позволяет обратиться в юридическую консультацию…
Сам Яков Дмитриевич из местных, родился 18 марта 1918 года в селе Верхнее Санчелеево. Родителей своих не помнит. Мать с отцом рано умерли, и Арефьева отправили в детский дом. А когда вышел из казенных стен, задумал на работу устроиться и семью завести, призвали в армию. Отправили Якова Дмитриевича на Дальний Восток, в стройбат. Два года прошли в трудах и строевой подготовке. Подошло время демобилизации, и тут подкралось 22 июня 1941 года… Впереди была война.
— В казарму пришел командир и объявил, что свои дембельские чемоданы мы можем забросить далеко-далеко, потому что на страну напал Гитлер, началась война, и никто домой не поедет, — вспоминает ветеран.
Всю войну Арефьев прослужил в пехоте на Дальнем Востоке, ни разу не был ранен, хотя бои там шли нешуточные. В 1945 году, когда закончилась война, ему снова не удалось сразу же поехать домой. До осени 1946-го Арефьев служил конвоиром в лагере для японских военнопленных. Ну а потом отправился в Грузию, куда переехали жить его старшие сестры. Однако сердце не обманешь — вскоре вернулся в родные края, в Ставрополь.
— Я работал до семидесяти лет плотником-столяром. Принимал участие в строительстве здания мэрии на площади Свободы, весь этот комплекс сталинок вырос на моих глазах, — рассказывает Арефьев.
Кстати, сталинские времена Яков Дмитриевич вспоминает одной поговоркой: «Жуешь пирог с грибами — держи язык за зубами!». Легкой жизни Арефьев вообще не знал, все время изо всех сил старался прокормить семью. У них с женой один за другим родились два сына и дочь. Девочка была инвалидом детства, и жена за ней ухаживала, подрабатывая за копейки уборщицей на заводе. Вся надежда была на отца. А еще — на огород. Арефьевы всегда сажали много картошки, чтобы часть можно было продать осенью. С женой Яков Дмитриевич счастливо дожил до золотой свадьбы — любимая супруга умерла два года назад.
Как так получилось, что на старости лет Яков Дмитриевич оказался в стесненных жилищных условиях, прописанным лишь на ¼ части дома, в котором прожил всю свою жизнь. Дело в том, что остальные ¾ принадлежат снохе и ее двум взрослым дочерям. Жизнь — сложная штука, кто же знал, что так все обернется (после долгих лет брака младший сын развелся с женой, а жилплощадь уже была оформлена на нее). Внучки уже самостоятельные, мало ли что вздумается собственникам жилья — а вдруг захотят продать свои доли? К тому же в доме нет ванны, а престарелому человеку требуется элементарно хотя бы раз в неделю помыться. Зимой топить баню проблематично, да и скользко на улице…
Год назад сын обратился в мэрию, чтобы поставить отца в список на улучшение жилищных условий. Однако сотрудники жилотдела отказали Арефьеву в этой льготе, сославшись на то, что жилплощади ему хватает (как выяснилось, в общую площадь были включены даже хозпостройки на улице).
— Когда участникам войны давали автомобили, мне отказали, так как на тот момент у меня не было водительских прав. На этот раз снова меня проигнорировали, — обижается Яков Дмитриевич.
Рано старика списывать со счетов! Он еще крепок здоровьем, даже читает газеты без очков. Несмотря на свой возраст, Яков Дмитриевич намерен отстаивать свою правоту в суде.
Загрузка ...
