Первой моей реакцией стал страх. Мои спутники, конечно, восприняли ситуацию по-мужски, сделав соответствующие выводы. А именно — что пожарной службе города надо помогать. И срочно. «Наше положение сейчас где-то между нищенским и бедственным. Чтобы сделать шаг и выйти из бедственного, надо минимум двадцать миллионов рублей», — сказал по дороге на первый объект исполняющий обязанности начальника пожарной охраны города Борис Фуфыгин.
Рейд, организованный совместно с депутатом Владимиром Поплавским и ведущим специалистом городской Думы Владимиром Иглиным преследовал цель посмотреть, в каком состоянии находится пожарное хозяйство города. Недавно депутаты рассматривали программу «Пожарная безопасность», которая из-за вялотекущего финансирования выполнена далеко не полностью. Но об истинном положении вещей можно судить, лишь увидев.
Жигулевское Море. Пожарная часть N 39 построена в пятидесятые годы. Холодный гараж с обваливающейся на потолке штукатуркой, подсобки, где стол, стул да старый топчан — все окружение бойца за двенадцать часов дежурства. Топаем по темному узкому коридору. Свет не горит — замыкание.
— Хотели к нам американцы за опытом зайти, да мы отказались, что здесь показывать? — невесело шутит кто-то из сопровождающих, плохо различимый во тьме коридора.
Спортивная площадка для тренировок, необходимых пожарным ежедневно, оборудована своими силами, сами же строили тренировочную вышку. В гараже две машины, одна — боевая, другая — резервная восемьдесят второго года выпуска, недоукомплектована пожарным оборудованием. Но и она тоже часто отправляется на борьбу с огнем.
— Как иначе? Чтобы «закрыть» растущий город, и сейчас нужно минимум пятьдесят машин, а их у нас шестнадцать, и те давно пора заменить (одна машина стоит около шестисот тысяч, потому-то самую новую технику приобретали еще в девяносто пятом году). По нормативам должно быть тысяча шестьдесят пять пожарных, а имеется всего четыреста. На такой город, как наш (опять же по нормативам) необходимо 27 пожарных частей, а у нас их девять, да еще те, что при заводах. У человека, идущего в огонь, зарплата составляет около тысячи рублей в месяц (в Швейцарии, к примеру, 5000 долларов). Вопрос, как, кому и чем в таких условиях тушить, как говорится, не стоит.
Да в той же Швейцарии от такой жизни пожарные давно бы побросали каски и огнетушители и разбежались по домам. Русских спасает взаимовыручка. В случае крайней необходимости городу помогают отряды, прикрепленные к предприятиям. И наоборот. Хотя это тоже, сами понимаете, не дело. Неровен час, до случая…
Стараюсь понять, что все-таки держит людей на этой опасной и ответственной службе? Как признался один мой знакомый, многие уже не представляют себя без пожарной службы, огня, опасности, учеб и боевых тревог. Других устраивает график — сутки через трое. В выходные тоже подрабатывают, хотя по закону такое строго запрещено. Но даже те, кто «не представляет себя без» скоро могут уйти, потому что с января пожарным снимут существующие пока льготы по оплате за жилье. А еще заявления на стол уже кладут потенциальные пенсионеры по выслуге лет. И им тоже не с руки уходить с должностей при новом налоговом кодексе, снижающем пенсии в два раза.
Это далеко не все парадоксы. Де-юре обеспечивать жизнеспособность пожарной охраны должны федеральные власти, а де-факто все проблемы сваливаются на местный бюджет, на городскую казну, которая в свою очередь с выходом нового налогового кодекса значительно оскудеет. И если ничего не изменится сегодня, вот-вот, в ближайшее время, совсем скоро мы можем стать заложниками огня?
А все же так хочется верить, что зря так сгустила краски. Следующая пожарная часть ? 13 выглядит относительно благополучно. Помещение для дежурных более уютное, есть даже аквариумы. На стене — графики с адресами сотрудников, которых всегда могут поднять по тревоге.
Диспетчер Галя приветствует нас по-военному. Хрупкая невысокая женщина с выслугой девятнадцать лет службы рассказывает, что в среднем за смену случается три — четыре вызова (мой знакомый зафиксировал личный рекорд — восемнадцать выездов за смену). Горит в основном жилой фонд, дачи. Постройки, а вместе с ними электропроводка, перекрытия и прочее стареют, ведь денег на капитальный ремонт тоже нет. А следовательно…
Рядом с этой пожарной частью расположено общежитие для семей сотрудников. Пожарный всегда должен быть под рукой. Здесь же живет начальник части. Здесь бегают и растут его дети, которые, скорее всего, тоже пойдут по стопам отца. В городе 56 семей потомственных пожарных. Хорошо бы и ведомственный жилой фонд передать городу, — считают жильцы общежития.
Для сравнения мы посетили самую модернизированную вазовскую часть ? 76. Она же — вторая по России по количеству личного состава. Здесь светлые коридоры, еврокабинеты, компьютеры на столах, гараж с кафельной плиткой на полу … Все это абсолютно не похоже на уже виденное нами, это — государство в государстве. «Вот так должны бы выглядеть все пожарные части», — говорит Фуфыгин. Но у нас это отнюдь не правило, а приятное исключение.
Подозреваю, что целых двадцать миллионов бюджетных рублей, жизненно необходимых пожарным на самое основное — технику, оборудование, горюче-смазочные материалы, зарплату, никто не даст. Пожарные доложили обстановку на заседании Думы. Просить же милостыню у бюджетов всех уровней мужчины в погонах не привыкли. И мы все-таки скоро станем заложниками огня. Или на проблемы пожарной службы обратит внимание новый мэр? Или далекие федеральные власти? Или… случится чудо, и деньги откуда-нибудь все-таки появятся?
Фото ИА ВВС
Марьяна Берг
Загрузка ...
