Запоздалый диагноз
87-летний ветеран Великой Отечественной войны, заслуженный работник «Куйбышевгидростроя» Егор Николаевич Иларионов старается не плакать, но, углубляясь в подробности истории болезни жены, не может сдержать слёз.
26 января 1998 года 76-летняя Раиса Ильинична Иларионова обратилась к хирургу поликлиники № 2 Б.А. Знаменскому. На левом плече у неё образовалась опухоль размером с грецкий орех. Пожилая женщина решила, что это безобидный жировик, но, тем не менее, попросила врача направить её на рентген. Хирург решил, что в этом нет необходимости и посоветовал физиолечение. После пяти сеансов прогревания опухоль исчезла. Однако через неделю в месте, где она находилась, появилось жжение. Иларионова вновь пришла на приём к Знаменскому и повторно попросила отправить её на рентген. Но врач опять отказал.
Через какое-то время к жжению прибавилась боль, и 25 февраля женщина обратился к знакомому хирургу. Та «по блату» помогла сделать рентген, который показал, что на плече имеется тёмное пятно. Врач посоветовала обратиться в тубдиспансер.
Иларионовы поехали в Шлюзовой. Прошли обследования, но туберкулёза не обнаружили. Тем временем Раисе Ильиничне становилось хуже. В отчаянии супруги обратились в травмпункт больницы, расположенной в Комсомольском районе. Там посоветовали проконсультироваться с онкологом в Медгородке. После болезненных анализов Иларионовой поставили диагноз: эксудативный артрит левого плечевого сустава.
— Знакомые подсказали обратиться к главному хирургу Медгородка Анатолию Лескину, – рассказывает Егор Николаевич. – После осмотра он сказал, что жена нуждается в экстренной операции, и отвёл нас в травматологическое отделение, которым заведовал Валерий Давиденко. 15 апреля жену прооперировали. Давиденко сказал, что у жены была опухоль головки плечевой кости, поэтому головку пришлось полностью удалить. Руку сохранили, но действовать она не будет. Я не поверил, что жировик вызвал опухоль. Давиденко сказал, что претензии надо предъявлять врачу поликлиники, куда мы обращались ранее. Мол, если бы операцию сделали своевременно, то, возможно, последствия были бы менее трагическими.
Раису Ильиничну выписали из больницы 8 мая, посоветовав оформить инвалидность. Для этого требовалась подпись Знаменского. Увидев искалеченную Иларионову, хирург поинтересовался, что случилось. Егор Николаевич ответил, что из-за его ошибки жена стала калекой. Знаменский предложил подать на него в суд. Но в тот момент Иларионовы были настолько раздавлены, что сил на суд не было.
Через год пришла новая беда: в подмышечной впадине прооперированной руки образовался гнойник. Супруги обратились к хирургу поликлиники № 2 Регайлову. Тот прочистил его, но рана не заживала… В общей сложности она мучила Иларионову семь лет. Посоветовались и с Давиденко. Он поставил диагноз: воспаление потовых желёз.
— Жена гнила заживо, — Егор Николаевич не может сдержать слёз. — Хотела покончить с собой. Я был с ней и днём, и ночью. 26 апреля 2007 года жене стало совсем плохо, и внучка отвезла её в травмпункт. Дежурил врач Рамазанов. Он обследовал супругу и нашёл в ране… пучок ниток. После их удаления рана зажила. Я прошёл всю войну, был ранен и всегда считал врачей святыми. Но это страшные люди!
Самый гуманный суд в мире
17 мая 2006 года Иларионовы подали иск в суд Центрального района на поликлинику № 2 и «Медгородок». С тех пор прошло больше года, но «воз и ныне там». Нанятый Иларионовыми адвокат не особо помог в продвижении дела.
— Врачи либо не приходят на заседания, либо говорят, что всё было сделано правильно. Что касается Знаменского, то он давно уволился и уехал в Самару.
Иларионов потребовал проведения судебно-медицинской экспертизы. В ходатайстве Егор Николаевич настаивал, чтобы экспертизу провела страховая компания «Аско-ВАЗ», с которой у него была договорённость. Но судья Бородина настояла на Государственном учреждении здравоохранения (ГУЗ) «Самарском областном бюро судебно-медицинской экспертизы».
За экспертизу инвалид войны заплатил 14 тысяч рублей! Под пухлым заключением поставили подписи пять светил самарской медицины. Но… эксперты не встали на сторону истицы.
— В ходатайстве к суду я написал, чтобы эксперты ответили на ряд вопросов. Это очень бы помогло в нашем деле. Например: должен ли был врач Знаменский провести тщательное обследование состояния здоровья моей жены перед тем, как назначить ей лечение? Правильное ли лечение назначил врач Знаменский, и послужило ли оно причиной того, что жировик лопнул, и произошло нагноение раны? Чья вина, что жена стала инвалидом? Почему в течение семи лет врачи поликлиники № 2 не принимали необходимых мер для прекращения гноения раны, и кто в этом виноват?
К ходатайству приложил медицинскую карту на 71 листе, 18 рентгеновских снимков и выписку из стационара. Но ни на один вопрос эксперты не ответили. Ни слова о жировике (липоме), с которым мы изначально обратились к Знаменскому. Перегрузили заключение медицинскими терминами, в которых ни судья, ни, тем более, я ничего не понимаю. Судья меня не слушает, она внемлет только показаниям врачей. В июне на заседании присутствовала один из экспертов – кандидат медицинских наук, зав. отделом ГУЗ Наталья Юдина. Она такую ерунду городила! – Егор Николаевич не может сдержать эмоций. – Постоянно всё путала, говорила, что комиссия определила «условно». Я не понимаю, как это условно, когда под экспертизой стоят пять подписей светил медицины?!
Кстати, мои догадки косвенно подтвердила и судья. На одном из заседаний я спросил её, могу ли надеяться на благоприятный исход дела? Можно ли привлечь виновных к ответственности? Она ответила: мол, если врачи признают, что лечили неправильно, отчего ухудшилось состояние здоровья моей жены, тогда можно будет с них что-то взыскать! А кто признается в профессиональной некомпетентности?! Мои подозрения насчёт того, что Знаменский назначил неправильное лечение, косвенно подтвердил Давиденко, которого вызывали в суд…
В этой истории пока рано ставить точку, однако уже сегодня понятно, что Иларионов не выиграет процесс. Это будет возможным, когда будут приняты соответствующие законы, защищающие права пациентов. А пока «простым смертным» остается уповать на волю небес и собственное здоровье.
Комментарий. Валерий Давиденко, бывший зав. травматологическим отделением Медгородка:
— Иларионовы пришли ко мне по рекомендации главного хирурга Медгородка Анатолия Лескина. Рентген показал, что у женщины опухоль. Но мы не могли определить, какая – доброкачественная или злокачественная. Предложил сделать операцию, во время которой я убедился, что головка плечевой кости разрушена и не подлежит восстановлению. Операция прошла без осложнений.
Приблизительно через год Иларионова опять приехала ко мне на приём. Пожаловалась, что беспокоят боли в подмышечной области. Я осмотрел и поставил диагноз: воспаление потовых желёз. Порекомендовал лечение у хирурга поликлиники. Они пролечились, но воспаление не прошло. Пришли ко мне ещё раз. Я посоветовал лечиться дальше в амбулаторных условиях.
В прошлом году история Иларионовых всплыла вновь. Меня вызвали в суд. Спрашивали об операции, я рассказал, как всё было. Судью интересовало, имеется ли связь между операцией и воспалением подмышечной области. Я ответил, что нет. Иларионов упомянул про оставленные в ране нити. Я ответил, что этого не может быть, так как разрез во время операции делался посередине плеча, а нити нашли в подмышечной области. На этом прения прекратились, и меня отпустили.
Хочу ещё раз подчеркнуть, что связи между операцией и нагноением в подмышечной области нет.
— Что думаете по поводу заключения медэкспертов?
— Я считаю, что оно не совсем верно в части оставленных ниток. Я имею в виду нечестность амбулаторных врачей травмпункта Баныкинской больницы, которые, по всей вероятности, подсунули Иларионовой нитку от марлевой турунды. При лечении гнойников в раны вставляют марлевые турунды, пропитанные лекарством, чтобы поскорее заживало.
По всей видимости, Иларионовы своими визитами измучили докторов, поэтому они и показали им эти ниточки. Выдумали, что причина всех бед – в нитке от турунды. Операция прошла в одном месте, а воспаление хоть и рядом, но в абсолютно другом.
— Бывает ли у пациентов аллергия на нитки, которыми пользуются хирурги во время операции?
— Бывает био-несовместимость, но в этом случае все нитки выходят – хоть золотом шей, организм всё равно отторгнет. Заживление раны у Иларионовой прошло без осложнений.
— А на марлевые турунды может возникнуть индивидуальная непереносимость?
— Вряд ли, потому что они из хлопка, на который у людей обычно нет реакции. В медпрактике не применяются турунды из другого материала. Реакция может быть на препараты, которыми пропитываются турунды.
— Иларионов утверждает, что воспаление длилось семь лет. Это реально?
— Я же говорю – это рецидивирующее заболевание, а потовых желёз в подмышечной области видимо-невидимо. Одни могут заживать, другие воспаляться.
— Иларионов уверен, что у жены был жировик. Но из-за неправильно назначенного хирургом Знаменским лечения жировик превратился в опухоль. Такое может быть?
— Я не интересовался подробностями лечения Иларионовой. Для меня важен был аспект, за который я отвечал. Не могу сказать, правильное ли лечение назначил Знаменский. Но, если имеет место опухоль, физиолечение назначать не рекомендуется. Когда мы её осмотрели, у нас сразу возникло подозрение, что опухоль из доброкачественной переходит в злокачественную.
— Если пациент приходит на приём к хирургу и у него обнаруживают опухоль, хирург обязан отправить на рентген?
— Смотря, какая опухоль. Есть опухоль мягких тканей, костной ткани, мышечной. Однозначного ответа не дашь. Опухоль возникла, значит, она должна была возникнуть. И врач абсолютно не при чём, он же её не выращивает!
— Но врач мог назначить лечение, которое усугубило ситуацию.
— Возможно, на тот момент у Иларионовой было несколько абсолютно разных заболеваний. Например, опухоль кости левого плеча и воспаление подмышечной впадины – вроде бы рядом, но совершенно разные заболевания. Одно – онкологическое, другое – хирургическое… Считаю, что Иларионовой повезло: у нас была пациентка – молодая, красивая женщина с таким же диагнозом. Но нам не удалось её спасти…
Источник: «МК в Тольятти»
|
Вход
|
Загрузка ...
