Сегодня у заслуженного работника культуры Российской Федерации, руководителя знаменитого тольяттинского Образцового хора мальчиков и юношей «Ладья», преподавателя детской музыкальной школы №4 Галины Девяткиной особенно напряженная пора: она готовится к роскошной юбилейной дате.
В октябре ее любимому творческому детищу исполняется двадцать лет.
– Галина Николаевна, двадцатилетие «Ладьи», наверное, уже не профессиональная, а личная дата?
– Конечно, личная. Даже, может быть, больше, чем личная. Я своих юбилеев в последнее время не отмечаю. А вот хор готовится к торжеству.
– Хор стал частью вашей жизни с детства?
– Я училась в музыкальной школе в Донецкой области и все семь лет пела в хоре. Мне нравилось его многоголосье. Радовало, что меня выбирают солисткой. Но ни в то время, ни в музыкальном училище мне даже в голову не приходило, что я буду заниматься хором серьезно. Хотела стать пианисткой, окончила училище по классу фортепиано, преподавала по классу фортепиано и здесь, в Тольятти.
– Любовь случается нечаянно?
– Наверное… Просто в Самарской академии культуры и искусств я попала к удивительному педагогу, который заронил в меня это чувство. А еще в то время в Самару приехал коллектив знаменитой Нижегородской капеллы мальчиков и юношей во главе с известным российским хоровым дирижером Львом Константиновичем Сивухиным. Я попала на тот концерт и услышала потрясающее звучание голосов. Меня тогда просто потрясло сочетание низких мужских басов и высоких мальчишеских дискантов. Эта встреча перевернула мое представление о том, чем я хочу и буду заниматься в профессии. К тому же мой педагог Ирина Алексеевна Горбунцова как раз была в свое время ученицей Льва Сивухина в консерватории. И у нее тоже был свой мужской хор. Но когда я сама начала работать с хором, подумала, что у меня, наверное, ничего никогда не получится.
– Так уж и ничего?
– Мышление и даже слух у инструменталиста и у дирижера совершенно разные. Хормейстеры занимаются партитурами, они видят вертикаль. А у инструменталистов мышление больше по горизонтали. В первые два года я даже не могла точно ответить на вопрос: а хорошо ли поют мои мальчики? Понимание приходило с опытом, с первыми результатами. С первыми победами, которые всегда дают серьезный толчок к развитию.
– Хор – не стрижка «под одну гребенку»? Он не усредняет личность?
– А вы посмотрите на моих старших! Индивидуальность, судя по тем молодым мужчинам, которые пришли в хор двадцать лет назад, сохранилась. Им сегодня по двадцать семь. У них семьи и дети, а они все равно приходят в хор, хотя бы пару раз в неделю находят для этого несколько свободных часов. И это вопреки той сложной современной жизни, в которой все бегут, бегут, зарабатывают. А ведь хор для этих мужчин – не работа, не обязанность. Они приходят в «Ладью» по зову сердца. Значит, что-то у меня все-таки получилось.
– Галина Николаевна, ваш хор очень много путешествует. Вы своим мальчишкам уже, наверное, почти что мама?
– Большинство моих выпускников не связывают свою профессию с музыкой. Тогда что они берут из своего творческого детства? Вот эти воспоминания о поездках, опыт, который они им дали. В поездках они становятся сплоченными, приобретают взрослую ответственность, желание не подвести не только меня, но и друг друга. И вы, возможно, удивитесь, но даже патриотизм. Я все время говорю ребятам за границей: вы не Тольятти представляете, вы представляете Россию. На вас смотрят: русские! И очень важно, как вы идете, как держитесь, как говорите… Это такая по-настоящему духовная преданность делу. И она обязательно пригодится в жизни. Вы посмотрите, как они дружат. И в сложных ситуациях, и в радости всегда вместе. Если кому-то нужна помощь – только кликни. И это духовное, нравственное важнее, чем творческое. Оно – на первом месте. Но я тоже учусь у них. Многие жизненные ситуации переношу в свою семью. Это важно.
– Галина Николаевна, у вашего хора столько престижных наград, что и перечислить невозможно. У ребят не возникает ощущения предска-зуемости успеха?
– Такое иногда бывает. Они собираются на какой-нибудь конкурс и говорят: «А мы все равно лучше всех споем». Но такая излишняя уверенность – не самое хорошее качество. Мне-то понятно, сколько еще нужно работать. А с другой стороны, этот настрой помогает. Он вдохновляет и ребят, и меня. А потом, успех у хорового коллектива мальчиков всегда волнообразный. И если в двухтысячном был у нас такой взлет, такой успех, то это вовсе не означает, что в четырнадцатом он будет выше. Нет. Мне иногда говорят: «А смысл? Столько вложено в мальчиков, а у них голоса мутируют. Лыко да мочало – начинай сначала?» И правда, хору нужны все новые и новые дисканты. Мутация – процесс болезненный. Не каждый выдержит год или два, оставаясь вне концертов, в очень узком диапазоне, когда совсем не могут петь. А особенно если только вчера у него голос был – «колокольчик»!
– В хоре легко спрятаться?
– Да нет, хоть их в хоре и много, а все как на ладошке. Зато есть такая закономерность. Одаренные, с удивительными голосами и харизмой мальчишки частенько – непослушные проказники. А за такими голосами идет хор. Хор без них не звучит. Но, несмотря на это, с некоторыми даже приходится расставаться. А потом они ходят за мной, передают через друзей из хора шоколадки и говорят: «А я так и буду ходить, пока вы меня снова к себе не возьмете». Иногда беру.
– А юбилейный концерт у «Ладьи» случайно не девятого?
– На этот раз нет. Ждем своих друзей в Тольяттинской филармонии восемнадцатого октября. С нами на сцену выйдут Тольяттинский симфонический оркестр, Большой детский хор имени В.Попова (Москва) и хор студентов Самарской Академии культуры и искусств.
Наталья Харитонова
Загрузка ...
